Благочинные епархии дружно осудили «бунт», лишь один алатырский священник высказался, что первые 15 пунктов петиции, касающиеся реформы семинарии и поступления в светские учебные заведения, «заслуживают удовлетворения». Святейший Синод предпочел не обострять ситуацию, пообещав уступки и предложив «принять меры к возобновлению занятий. …Уволенных и исключенных из семинарии воспитанников по поводу последних настроений считать лишь распущенными в домы родителей».
В начале XX столетия все меньше выпускников семинарии связывали свою будущую судьбу с церковной службой. Протоиерей Елпидифор Успенский сетовал: «…Теперь из многих семинарий, чуть не поголовно, бегут без оглядки хотя куда-нибудь – только не в священники, хоть в какой-нибудь ветеринарный институт…».
Ястребов, избравший педагогическую стезю, писал: «Из Симбирской духовной семинарии, кроме меня, немало …вышло лиц, которые пошли по линии не духовной, а светской: некоторые из них сделали значительный вклад в развитие отечественной филологии… Следует отметить, что и администрация не очень сильно агитировала за поступление семинаристов в духовное звание, может быть, сознавая бесполезность такой агитации при тех условиях».
В начале 1916 г. ректор семинарии Стернов на своем уроке очень оскорбительно отозвался о Толстом. Не успел ректор закончить свои ругательства, как семинарист В. Лиманов, встав с парты, с возмущением заявил ему: «Как Вы смеете охаивать гения русской и мировой литературы; мы поклоняемся ему». В классе наступила мертвая тишина, которую нарушил визгливый крик ректора: «Вон из класса». И все же Лиманов не был исключен из семинарии».
http://sim-k.ru/2015/09/17/zakat-seminarii/
