Враг перенёс удар в район Шевардино. Полосухин направил к Шевардинскому редуту батальон капитана Щербакова и батарею старшего лейтенанта Нечаева. Они дали противнику приблизиться, а потом Нечаев скомандовал: “Беглый огонь!” Батарея непрерывно и беспощадно била по лощинам, где скопились немцы, и сотни трупов в куцых мундирах завалили подступы к Шевардину. Немцы ответили огнём миномётов, артиллерии, самолётов и снова пошли в атаку. Щербаков поднял в контратаку батальон и удержал высоту, увенчанную Шевардиноким редутом. Тогда противник снова пошёл в обход. Нечаев слышал, как бой перемещался всё глубже в тыл, но продолжал корректировать стрельбу. До него донеслась команда: “Гранаты к бою!”, и он понял, что враг у его наблюдательного пункта. В тылу загорелась деревня Шевардино, проволочная связь, проложенная [15] по улице, перегорела; тогда этот участок заняли связисты и голосом стали передавать по цепи команду Нечаева. Связисты погибали, на их место становились другие, и снаряды снова и снова обрушивались на врага. Немецкие автоматчики просочились к редуту. Пехотное охранение, которое оставил Нечаеву Щербаков, всё вышло из строя. Командир охранения лейтенант Хомуха с выбитым глазом просил Нечаева пристрелить его, а самому советовал уйти. Но Нечаев со связистами отбился от противника гранатами, и снова полетели слова команды, цифры артиллерийских расчётов, и продолжался горячий боевой труд артиллериста.
Бессмертная слава артиллериста Тушина, увековеченная в “Войне и мире”, перешла на Шевардинском кургане к советскому артиллеристу Нечаеву.
Через два дня немцы, снова отбитые на магистрали, бросили в бой танки, авиацию, мотопехоту, прорвались по краю Бородинского поля и захватили станцию Бородино. Развивая успех, немецкая мотопехота СС рванулась по тылам дивизии на Смоленскую дорогу, к Можайску. Немцы зверски перебили обозников и коней и вышли к деревне Татариново, где лежали наши раненые. Дорогу пехоте СС преградили зенитчики. Никто из фашистов не ушёл живым. Они были скошены струями огня счетверённых пулемётов.
В последний день боёв немцы бросили 60 танков на район знаменитой в 1812 году батареи Раевского, где [16] ныне стояли батареи капитана Беляева и старших лейтенантов Зеленова и Гольдфарба. За ночь выпал снег, и на белом поле Бородина ясно чернели танки, а на скатах бородинских холмов стояли выдвинутые на открытые позиции противотанковые орудия. Это был смертельный поединок.
Скоро по белому полю стали метаться горящие немецкие танки. Ветер тянул чёрную пелену дыма над всем Бородинским полем. Семь уничтоженных танков замерли в секторе орудия наводчика Куликова, восемь — в секторе орудия Зарецкого. Следующая волна танков подошла близко. Орудийные расчёты, мужественно выдерживая натиск, продолжали вести огонь, раненые не покидали орудий.
129 лет тому назад молодой артиллерист-прапорщик, посланный Кутузовым с приказом к войскам, указал им направление атаки, и в этот момент ему оторвало ядром руку. Тогда он поднял другую руку и показал, куда следовать войскам.
Комсомолец-артиллерист Отрада не знал об этом подвиге, но когда снарядом из танка ему оторвало руку, он продолжал работать уцелевшей рукой, пока не упал без сознания. Около 40 немецких танков, сожжённых, изуродованных, застыло рядом с гранитными памятниками на поле Бородина, и эти танки стали памятниками бессмертной славы наследников 1812 года.
http://www.warmech.ru/Mozgai/brag1.html
***
Горбунов А. В. Научная концепция мемориально-ландшафтной экспозиции "Батарея Раевского" // Отечественная война 1812 года. Источники. памятники. Проблемы. Материалы 11 Всероссийской научной конференции. Бородино, 8-10 сент 2003. Можайск, 2004, с.74:
(зам. директора по научной работе Государственного Бородинского музея-заповедника)
В октябре 1941 г. боевого соприкосновения с противником на территории комплекса не было. Здесь располагались артиллерийские подразделения 5 армии, которые вели огонь по немецким танкам и войскам, прорывавшимся восточнее.
***
Жаль. С книги Брагина "В грозную пору. 1812 г" (М.: Малыш, 1970) я заболел темой той войны...
Уже после нее моей любимой книгой стала "Книга будущих командиров" Митяева (первое издание тоже 1970 год)
***
Карта:
http://www.warmech.ru/Mozgai/mozkart1.jpg
Важно не путать ж-д станцию Бородино и историческую деревню Бородино
***
Николай Грюнберг
Боевые действия на Бородинском поле
13-17 октября 1941 года
Боевые действия на Бородинском поле 13-17 октября 1941 года, как ни странно, до сих пор недостаточно изучены, а также обросли массой легенд и мифов, некоторые из которых происходят из советской печати еще времен Великой Отечественной войны.
Главная особенность событий 1941 года на Бородинском поле – то, что происходили они на известном удалении от исторического центра поля, связанного с Бородинским сражением, а также то, что, в отличие от Бородинского сражения, они не имели такого колоссального значения для хода боевых действий.
В 1941 г. в 32-й дивизии служило много украинцев, призванных с территорий, приобретенных по договору Молотова – Риббентропа. Естественно, считать их лояльными советской власти нельзя, что и подтверждается многочисленными фактами дезертирства украинцев в прифронтовой полосе. Обстановка в дивизии была напряженная: не хватало опытных офицеров, было очень много новобранцев, да и переброски дивизии не способствовали укреплению боевого духа – в сентябре 1941 года дивизия была отправлена на Волховский фронт, где, не успев сделать ни единого выстрела, попала под бомбежку, была посажена обратно в эшелоны и переброшена под Москву.
Многие подразделения дивизии были вынуждены разгружаться не в Можайске, а в Дорохово (Можайск, находившийся в прифронтовой полосе, не справлялся с приемом такого количества военных эшелонов с востока и поездов с беженцами с запада), и были вынуждены совершать 30-километровый пеший марш до позиций на Бородинском поле. Обеспечение войск на марше продовольствием было из рук вон плохим, солдаты ничего не ели в течение двух, а то и трех дней. По дороге попадались небольшие группы, вышедшие из Вяземского котла. Офицеры нервничали, по пути произошло несколько инцидентов с расстрелом «паникеров» и «предателей» без суда и следствия. Боеприпасов было откровенно мало, катастрофически не хватало противотанкового оружия – артиллерии, противотанковых ружей и гранат, и, что очень важно, практически не было карт – получалось, что офицерам приходилось руководить войсками вслепую и «на ощупь». Все это пагубно действовало на дух солдат.
К довершению всех бед, дивизию растянули на участке фронта шириной в 45 км, а ее части и соединения зачастую вводились в бой поэшелонно, не имея возможности создать на наиболее опасных участках мощный фронт обороны, тем самым попадая под немецкий удар по очереди – все это сказалось на ситуации на Бородинском поле самым пагубным образом... Боевой дух батальона был не на высоте, в одной из рот батальона свои же солдаты убили командира роты.
подробнее тут http://www.doronino.memorandum.ru/vov.html
***
Список сдавшихся врагу из 32-й сд в октябре-ноябре 1941 года (7 человек, все из западной Украины)
http://www.obd-memorial.ru/Image2/getimage?id=1361642
Первые потери 32 СД фиксируются 13 октября, но данные о пленных по немецким источникам фиксируются 12 октября. Речь как раз идет о бойцах 17 полка
http://www.kainsksib.ru/123/index.php?showtopic=1667&st=40
***
Вольфганг Акунов. Дивизия СС "Рейх". История Второй танковой дивизии войск СС. 1039-1945гг. Москва, "ЯУЗА", 2006.
Дивизия СС "Дас Райх" штурмует Бородино
...4 октября 1941 года пришел черед и дивизии Рейх принять участие в операции "Тайфун". Ее части, в составе 10-й танковой дивизии, в ходе общего наступления прошли через города Кричев и Ладыжино. Взяв эти два города, дивизия СС продолжила свое продвижение в северо-западном направлении, захватив территорию между Гжатском и Вязьмой. Этот маневр являлся частью плана окружения неприятельских войск силами XLVI танкового корпуса в ходе взятия Гжатска. Несмотря на задержки, вызванные проливными осенними дождями, превратившими землю в сплошное болото, дивизия Рейх по прошествии немногих дней вышла в указанный район...
...В начале октября части дивизии Рейх повернули на северо-восток в направлении Юхнова и Гжатска. В лесах, через которые двигалась дивизионная колонна, уже начали действовать партизаны, хотя в описываемый период это были небольшие группы красноармейцев, сумевшие вырваться из окружения, к которым присоединялись убежавшие от немцев военнопленные. Убежать из плена при желании можно было очень легко - "зеленые эсэсовцы" с трудом могли выделить одного конвоира для охраны пятисот пленных. Наступающие части дивизии занимали по пути две-три деревни из двадцати...
...В ночь с 6 на 7 октября 1941 года выпал первый снег.
Ранним утром 7 октября 1941 года полк Дейчланд возглавил атаку на позиции Красной армии под Гжатском. При активной поддержке дивизиона самоходных гаубиц, 3-го батальона (дивизиона) артиллерийского полка, легкой зенитной батареи и противотанковой роты 2-й батальон полка Дейчланд вклинился в глубь неприятельской обороны и к вечеру захватил часть возвышенности к северо-западу от Шарапонова. Спустя час батальон отбросил неприятельские войска еще дальше к северу, в направлении Михеева, и овладел По-товской Слободой.
В Гжатске частям дивизии Рейх пришлось воевать на два фронта - на западе с красноармейскими частями, пытавшимися вырваться из окружения, а на востоке - с советскими дивизиями, направленными маршалом Тимошенко для защиты автострады Смоленск-Москва.
В тот же день, но несколько позднее, 1-й батальон полка Дейчланд последовал за 2-м батальоном и к полуночи овладел селом Каменкой. Тем временем 3-й батальон занял боевые позиции, перерезав автостраду Смоленск-Москва. В результате этих действий батальонов полка Дейчланд значительные силы Красной армии оказались окруженными в районе Гжатска. 9 октября 1941 года полк атаковал город по двум направлениям. 1-й батальон наступал на Гжатск по шоссе, а 3-й продвигался левее автострады (представлявшейся эсэсовцам, судя по их дневникам, "широким земляным валом, посыпанным гравием").
Первой задачей в ходе наступления был захват железнодорожной насыпи, после овладения которой предполагалось оставить ее под охраной 2-го батальона. Невзирая на налеты советских бомбардировщиков, наступление штурмовых батальонов развивалось достаточно успешно. Выйдя на лесистый участок местности, 1-й батальон подвергся стрелковому огню неприятеля, укрывшегося в лесу, вследствие чего германское наступ- [260] ление на правом фланге несколько замедлилось. Пока гренадеры продолжали выполнять поставленную боевую задачу, разведывательная группа просочилась через неприятельскую линию обороны, скрытно проникла в южный пригород Гжатска и в ходе неожиданного нападения уничтожила группу неприятельских грузовиков, перевозивших советских солдат. Во второй половине дня в город вступили основные силы полка СС, принимавшие участие в наступлении. В Гжатске эсэсовцы обнаружили несколько гражданских лиц, повешенных красноармейцами перед отступлением советского гарнизона из горящего города.
Стремясь снова выбить немцев из Гжатска, красноармейцы предприняли целую серию контратак против закрепившихся в городе батальонов полка Дейчланд. Получив донесение о скапливании значительных неприятельских сил на угрожаемом участке, командование дивизии Рейх перебросило полк Дер Фюрер в район восточнее Гжатска с целью перехватить передвижение советских войск. Захватив обширную возвышенность в районе Слободы, полк прорвал советскую линию обороны и продолжал продвижение по автостраде на Москву, пока не вошел в непосредственное соприкосновение с внешней линией обороны советской столицы в районе Бородинского поля.
Дивизия Рейх наступала на Москву совместно с бригадой генерала Бруно фон Гауэншильда, входившей в состав 10-й танковой дивизии, с 7-м танковым полком, батальоном (дивизионом) 90-го полка самоходной артиллерии и 10-м мотоциклетным батальоном. Советские войска заминировали поля между автострадой Смоленск-Москва и расположенным севернее старым почтовым трактом, возвели проволочные заграждения, противотанковые рвы и блиндажи. Эти оборонительные сооружения защищали, при поддержке авиации, отборные красноармейские части, вооруженные огнеметами, минометами и артиллерией. [261]
На Бородинском поле частям дивизии Рейх впервые пришлось сразиться с сибиряками из состава 32-й стрелковой дивизии, по воспоминаниям "зеленых эсэсовцев", это были рослые, отлично вооруженные солдаты, одетые в широкие овчинные тулупы и шапки, с меховыми сапогами (вероятно, унтами или валенками) на ногах. Сибиряков поддерживали две советские танковые бригады, имевшие в своем составе средние танки Т-34 и тяжелые танки KB ("Клим Ворошилов").
[262]
Кровопролитное сражение на Бородинском поле продолжалось два дня. Дивизия Рейх понесла ощутимые потери. Но в конце концов германская артиллерия под командованием полковника Гельмута Веидлинга пробила брешь в советской обороне. В брешь устремились штурмовые части, и первая линия обороны Москвы оказалась прорванной окончательно. 19 октября 1941 года части дивизии Рейх вошли в Можайск.
Чтобы остановить германское продвижение, артиллеристы Красной армии впервые применили против рвущихся на Москву частей дивизии Рейх знаменитые гвардейские реактивные минометы "катюши". Немцы, кстати, называли эти системы залпового огня "сталинским органом" (шталиноргель). Их собственные "дымометы"-небельверферы (а по красноармейской терминологии - "ванюши") могли выбрасывать одновременно по шесть дымовых или фугасно-осколочных мин, что, конечно, тоже было достаточно эффективно, но не могло сравниться с действием советских "катюш", каждая из которых обрушивала по двадцать реактивных мин одновременно. Как говорится, "сталь - броня - море огня"... При этом большинство "сталинских органов" было смонтировано на грузовиках, в отличие от менее мобильных "дымометов" немцев. Один из бывших офицеров тактического штаба дивизии Рейх много позднее вспоминал [263] об эффекте, произведенном на германцев "сталинским органом", в следующих выражениях: "Поскольку поблизости не было окопов, я укрылся за деревом, откуда наблюдал за рвущимися реактивными снарядами. Это был незабываемый фейерверк!" Со своего импровизированного "наблюдательного пункта" он следил за советским огневым налетом, причем ему "врезались в память запах взрывчатки, а также черные, красные и фиолетовые отблески от разрывов воздушных мин, принимавших, если мне не изменяет память, форму головок тюльпанов". В ходе огневого налета советских "катюш" на Бородинском поле был тяжело ранен "папаша Гауссер", потерявший глаз и замененный на посту командира дивизии Вилли Биттрихом, командиром полка Дейчланд.
К середине октября 1941 года дивизия Рейх была вовлечена в полномасштабное германское наступление на внешнюю линию обороны. На острие наступления находились батальоны полка Дер Фюрер (чему немецкой стороной,вероятно, наряду с чисто военным, придавалось еще и символическое значение).
19 октября начались проливные дожди, и не только дивизия Рейх, но и вся Группа армий "Центр" застряла в грязи. Как вспоминают очевидцы, их глазам представилась ужасная картина: колонна техники, растянувшаяся на сотни километров, в которой в три ряда стояли застрявшие в грязи на автостраде грузовики, увяз- шие в глинистой жиже нередко по самый капот. Как обычно, не хватало бензина и боеприпасов. Обеспечение (в среднем по двести тонн на дивизию) доставлялось по воздуху. Ценой тяжелейшего, каторжного труда и неимоверных усилий "зеленым эсэсовцам" удалось проложить пятнадцать километров дороги из кругляка. Отражая контратаки сибирских стрелков и танков Т-34, эсэсовцы Рейха форсировали Москву-реку выше Рузы. Уж очень им "хотелось быть первыми на Красной площади". Морозу, ударившему в ночь с 6 на 7 ноября, они даже обрадовались. Транспортное сообщение улучшилось, в части дивизии СС были доставлены боеприпасы, горючее, продовольствие и сигареты, раненые были эвакуированы, и началась подготовка к генеральному наступлению на столицу Коминтерна.
Штурмовые батальоны полка Дер Фюрер рвались вперед, сметая дорожные заграждения, уничтожая закопанные в землю и превращенные в огневые точки советские танки, уничтожая расчеты красноармейских огнеметов, разрушая доты и надолбы. В бою, продолжавшемся целую ночь, гренадеры-ударники "зеленых СС" сошлись в смертельной, то и дело переходившей в рукопашную схватке с ударными частями советской 32-й Сибирской стрелковой дивизии. Ожесточенные бои продлились две недели. Хотя немцы, подвергая беспощадному артиллерийскому обстрелу неприятельские позиции, захватили Можайск, их силы оказались подорванными огромными потерями, болезнями и климатическими условиями - наступали все более суровые холода.
К северу от шоссе на Москву полк Дейчланд в бою за Михайловку и Пушкин столкнулся с двумя казахскими (сами немцы называли их "монгольскими") батальонами из состава советской 82-й мотострелковой дивизии. Под градом реактивных мин, изрыгаемых советскими "катюшами", ударники СС ворвались в село близ Михайловки, где были контр- [264] атакованы казахами, наступавшими при поддержке артиллерии и танковых частей. "Монголы" накатывались на эсэсовцев волнами, непрерывно сменявшими одна другую. В рукопашных схватках в ход пошли штыки, приклады, саперные лопатки и гранаты. Пленных не брали, раненым пощады не давали. В конце концов гренадерам полка Дейчланд, хотя и с огромным трудом и при помощи огневой поддержки артиллерийских батарей СС, удалось отразить контратаку "монголов".
Как мы уже знаем, всего через несколько недель после начала операции "Барбаросса" пошли дожди, и "генерал Грязь"1 (несколько поэтическое название, данное неисправимыми романтиками-немцами российским распутице и бездорожью) вступил в свои права, сыграв немаловажную роль в замедлении темпов германского "молниеносного" наступления на Москву. Чрезмерно растянутые линии коммуникаций дивизии Рейх, испытывавшей (подобно другим германским частям, принимавшим участие в наступлении), вследствие этой растянутости, постоянный недостаток в снабжении боеприпасами, горючим, продовольствием и всем необходимым, привели к срыву проведения и завершения операции "Тайфун" в намеченные сроки. Но окончание периода осенних дождей и распутицы, несмотря на то что от морозов почва наконец-то затвердела, так что по ней опять можно было проехать на колесном и гусеничном транспорте, не принесло армиям Третьего рейха никакого облегчения, а, напротив, привело к дальнейшему усугублению их и без того тяжелейшего положения. Если летом 1940 года во Франции, по воспоминаниям участников операций "Гельб" и "Рот", "немецкие танки, при поддержке авиации, неудержимо рвались вперед, а за ними неслась на грузовиках вся германская армия", то в России не неблагоприятные погодные условия не позволяли танковым частям продвигаться с намеченной скоростью, с целью оказания поддержки вырвавшейся вперед эсэсовской пехоте (то есть танки, которым, по замыслам Гейнца Гудериана и других теоретиков "блицкрига", полагалось двигаться впереди мотопехоты, расчищая ей путь, и мотопехота, которой полагалось следовать за танками, развивая достигнутый теми успех, поменялись на Восточном фронте местами, при том что немецкая мотопехота сплошь и рядом оставалась [265] "моторизованной" лишь по названию, превращаясь в обычную пехоту, вследствие необходимости бросать свои грузовики, увязшие в грязи из-за отсутствия горючего по причине нарушенных коммуникаций, а с наступлением зимних холодов - также вследствие распада германского синтетического горючего на несгораемые фракции!).
Памятуя об отсутствии у германских солдат зимнего обмундирования (связанном с крайне сжатыми сроками планирования операции "Барбаросса", как единственной в глазах фюрера и рейхсканцлера возможности предупредить удар Сталина), Гитлер и его генералы поставили на карту буквально все, чтобы обеспечить своим армиям возможность захватить Москву до конца года. Столбик термометра упал до минус тридцати, а местами даже до минус пятидесяти. Число обмороженных среди немецких солдат резко возросло. Обмороженные части тела во многих случаях приводили к некрозу, гангрене и к необходимости срочной ампутации, часто под неприятельским огнем, в совершенно антисанитарных условиях и без анестезии, что дополнительно увеличивало число жертв. Чтобы спастись от своего второго, не менее беспощадного врага, "генерала Зимы"1, германские солдаты надевали на себя все, что можно, отбирая теплые вещи у местного населения и даже надевая на себя, один поверх другого, несколько мундиров и шинелей, снятых с трупов убитых красноармейцев и собственных павших товарищей. Свои стоптанные за много месяцев, не снимавшиеся неделями неделями, сгнившие на ногах сапоги немногие счастливцы заменяли на валенки. Прочим приходилось обматывать ноги соломой, тряпками или шерстяными платками. Не случайно уцелевшие участники наступления на Москву, награжденные позднее медалью за эту зимнюю кампанию, в приливе солдатского черного юмора, прозвали ее "орденом мороженого мяса"!2
В силу изложенных выше причин (а также не в последнюю очередь, благодаря урокам, извлеченным из "зимней войны" с белофиннами 1939/40 года, на начальном этапе которой немалое число красноармейцев замерзло именно из-за отсутствия соответствующего зимнего обмундирования) советская Красная армия была подготовлена к зимним холодам несравненно лучше немцев. Не говоря уже о том, что большинство красноармейцев было уроженцами регионов с суровым климатом [266] (Сибири, Казахстана и др.), привычными к холодным зимам, они были обмундированы соответственно погоде (в стеганые ватники и ватные штаны, полушубки, теплые шапки-ушанки, рукавицы, валенки, белые зимние маскировочные халаты и комбинезоны и проч.). В обороне Москвы принимали участие стрелковые части советских военных лыжников, отличавшиеся особенной мобильностью в заснеженной местности. Будучи во всеоружии, Красная армия оказалась способной к нанесению в период с середины октября по середину ноября 1941 года целой серии внезапных контрударов по немцам, пытавшимся как раз в это время адаптироваться к условиям зимней войны и упрочить свой контроль над завоеванными территориями
Отразив все эти контрнаступления, армии Третьего рейха продолжили наступление на Москву. 18 ноября 1941 года XLVI корпус получил приказ захватить город Истру. В ходе этой операции правый фланг наступавшего на Истру корпуса образовывала дивизия СС Рейх, а левый - 1 -я танковая дивизия вермахта. Немцы надеялись, захватив Истру и другие важные в стратегическом отношении районы вокруг Москвы, окружить советскую столицу и уничтожить ее гарнизон, повторив в еще больших масштабах Киевскую операцию.
В течение недели части СС с боями вышли к реке Истре и создали плацдарм на ее берегу. Форсировав реку, дивизия Рейх атаковала противостоявшие ей неприятельские войска и обратила их в бегство. Спустя два дня войска СС заняли город Истру и атаковали соседний населенный пункт, расположенный на гребне тактически важной возвышенности. Несмотря на яростное сопротивление советского гарнизона, эсэсовцы после четырехдневнего боя захватили возвышенность, при поддержке танков 10-й танковой дивизии, оказавших штурмующим советские пози- ции эсэсовским гренадерам поисти не неоценимую поддержку.
После того как этот важный узел советской оборонительной системы оказался в немецких руках, 27 ноябр? 1941 года началось генеральное наступление на Москву. На этом, заключительном этапе операции "Тайфун" дивизия Рейх в течение суток овладела Высоковом, вплотную приблизившись к советской столице. Несмотря на непрерывное и, казалось бы, неудержимое продвижение дивизии вперед к поставленной цели, ряды частей СС очень сильно поредели вследствие чудовищных потерь - как боевых, так и небоевых (в первую очередь - вследствие обморожения). На бумаге наступление продолжалось силами полков и батальонов, в действительности вперед продвигались жалкие горстки предельно утомленных непрерывными боями, истощенных и израненных людей.
К концу ноября Вилли Биттрих был вынужден расформировать понесший огромные потери 2-й батальон полка Дер Фюрер и распределить его остатки по другим частям полка. По аналогичной причине ему пришлось расформировать также 3-й батальон полка Дейчланд. Между тем в 10-й танковой дивизии вермахта, предназначенной для поддержки сильно потрепанной дивизии СС в ходе дальнейших операций против гарнизона города Москвы, осталось всего семь исправных танков! Казалось, дивизия продолжает существовать как боевая единица лишь благодаря тому, что ее уцелевшие бойцы всецело положились на судьбу и на свою способность продолжать сражаться
И лишь когда над головами эсэсовцев пролетали на Москву бомбардировщики "люфтваффе", гренадеры испытывали нечто вроде прилива бодрости, заставлявшего их забывать о своем отчаянном положении. Но, несмотря на все эти невероятные трудности, они не утратили своего наступательного порыва и надежды [267] овладеть Москвой. В начале декабря авангард германского наступления - 1-я рота мотоциклетного батальона захватила Ленино - пригородный населенный пункт, расположенный всего в семнадцати километрах от центра Москвы. С захваченной территории, по которой проходили рельсовые пути московской городской системы трамвайного сообщения, гренадеры СС уже могли видеть золотой блеск церковных куполов Московского Кремля.
В эти дни, по воспоминаниям старых москвичей (в частности, бабушки автора), паника в красной Москве достигла апогея. Встретив в районе Военно-воздушной академии им. Жуковского отступавшую в направлении центра Москвы красноармейскую часть, бабушка (тогда еще молодая женщина) спросила командира, где немцы, на что получила поразивший ее своим равнодушным тоном ответ: "Немцы в Химках..."
Согласно воспоминаниям обер-штурмфюрера Отто Скорцени, знаменитого "человека со шрамами", позднее вошедшего в историю Второй мировой как "освободитель Муссолини" и "гитлеровский король диверсий", а в описываемое время служившего в дивизии Рейх, части дивизии "должны были войти в Москву через Истру - этот городок был центральным бастионом второй линии обороны столицы. Мне поручили не допустить уничтожения местного водопровода и обеспечить его функционирование. Церковь в Истре осталась нетронутой - сквозь туман виднелись блестящие купола ее колоколен. Несмотря на потери, наш боевой дух был высок. Возьмем Москву! Мы решительно двинулись на окончательный штурм... 19 декабря температура снизилась до -20 градусов С. У нас не было зимнего оружейного и моторного масла, с запуском двигателей возникли проблемы. Но 26 и 27 ноября полковник Гельмут фон дер Шевалье взял Истру, располагая 24 танками, оставшимися от 10-й танковой дивизии (вермахта. - В.А.), и мотоциклетным батальоном дивизии Рейх гауптштурмфюрера Клингенберга (того самого, вошедшего первым в Белград). Истру защищала отборная часть - 78-я Сибирская стрелковая дивизия. На следующий день советская авиация стерла город с лица земли...
Левее и немного впереди наших позиций находились Химки - московский порт, расположенный всего лишь в восьми километрах от советской столицы. 30 ноября моторазведка 62-го саперного батальона танкового корпуса (4-й танковой армии) Гепнера без единого выстрела въехала в этот населенный пункт, вызвав панику среди жителей..."
Да что там Химки! Когда добрый друг и коллега автора этой книги, Александр Таланов, в начале своей трудовой карьеры служил в отделении милиции на Белорусском вокзале, там еще заканчивал службу ветеран органов внутренних дел, застреливший в конце ноября 1941 года, будучи тогда еще совсем зеленым постовым милиционером, далеко оторвавшегося от своих наступавших на Москву по Ленинградскому шоссе частей немецкого военного мотоциклиста (вероятнее всего, из состава дивизии Рейх), среди бела дня на площади Белорусского вокзала... Бдительный постовой был награжден за подвиг орденом Красной Звезды, но головокружительной карьеры в органах не сделал, прослужив всю жизнь в том же самом отделении милиции.
2 декабря 1941 года части дивизии Рейх вошли в Николаев (расположенный всего в пятнадцати километрах от Москвы). В солнечную погоду оттуда были видны в бинокль купола московских храмов. Батареи артиллерийского полка дивизии Рейх обстреливали из Николаева московские предместья, но в артполку уже не осталось ни одного орудийного тягача.
Незадолго до того как дивизия Рейх и другие германские соединения смогли развернуть полномас- [268] штабное заключительное наступление на столицу СССР, они оказались в полном смысле слова парализованными очередным резким ухудшением погодных условий. Оберштурмфю-рер СС Отто Скорцени сделал 10 декабря 1941 года в своем дневнике запись следующего содержания: "...Николаев, 10.12.41. Скоро даже в нашей части всем станет ясно: продвижение вперед закончено. Вот наша наступательная сила и иссякла. У наших соседей - 10-й танковой дивизии - осталась всего дюжина боеспособных боеспособных танков". Спустя несколько дней в дневнике Скорцени появилась новая скорбная запись: "Поскольку похоронить наших убитых в насквозь промерзшей земле оказалось совершенно невозможно, мы сложили трупы у церкви. На них было просто страшно смотреть. Мороз сковал их скрюченные в предсмертной агонии руки и ноги, принявшие самые невероятные положения. Чтобы придать мертвецам столь часто описываемое выражение умиротворенности и покоя, якобы присущее им, трупам пришлось бы выламывать суставы. Остекленевшие глаза мертвецов слепо взирали в холодное серое небо. Взорвав заряд тола, мы уложили в образовавшуюся большую воронку трупы погибших за последние день-два и наскоро забросали их мерзлой землей..." Им еще казалось, что заключительное наступление не отменяется, а лишь откладывается, переносится на более поздний срок (как говорит немецкая пословица, "Ауфгешобен ист нихт ауфгехо-бен"1). Однако их надеждам вступить в Москву, как в Вену, Прагу, Гаагу, Париж или Белград, не суждено было сбыться. После трехдневного перерыва между боями началось крупномасштабное контрнаступление советских войск, получивших свежее пополнение из Сибири (к тому времени исчезли последние сомнения в том, что Япония не начнет войну против СССР). Красная армия нанесла столь мощный удар, что у немцев не было ни малейших шансов организовать мало-мальски достойный отпор, не говоря уже о возобновлении своего собственного наступления. В общей сложности Красная армия бросила в наступление на германские войска, вмерзшие в землю на Восточном фронте, семнадцать армий, насчитывавших в своих рядах более полутора миллионов свежих бойцов. Немцы были отброшены на всех направлениях, и ОКВ было вынуждено отдать приказ об общем отходе на позиции, более приемлемые для обороны.
http://www.warmech.ru/Mozgai/kunov1.html
