В правление митрополита Феодосия имело место очень неважное само по себе, но очень важное для Русских относительным образом событие посвящения нашим митрополитом одного из митрополитов греческих. В Иерусалиме в правление патриарха Иоакима, как было рассказываемо русским, случилось большое землетрясение, от которого пал купол храма Воскресения Христова. Когда узнал об этом султан египетский, владевший тогда Палестиной, то решил уничтожить христианскую церковь до основания и на её месте над гробом Господним поставить свой магометанскую мечеть. Будучи молим патриархом об отмене решения, султан потребовал 10 тысяч венецианских золотых и окончательно стал на 5 с половиной тысячах золотых. Для сбора денег на возобновление купола и на внесение откупа султану, нужно было отправиться в христианские православные земли; но все эти земли за исключением России находились во власти неверных, и патриарх вознамерился идти в эту последнюю. Доехав до Кафы, он заболел и скончался.
Перед смертью он решил отправить в Россию вместо себя своего протосинкелла и вместе племянника (брата) Иосифа, который пошёл с ним из Палестины, быв наречённым митрополитом Кесарии Филипповой или которого он сам перед смертью нарёк в эти митрополиты и относительно которого просил нашего митрополита своими грамотами, чтобы последний совершил посвящение согласно наречению. Этого-то Иосифа, на основании патриаршей рекомендации, и посвятил Феодосий в митрополиты 4 Апреля 1464 года.
«Всё ли было так, как рассказывал Иосиф, и зачем ему нужно было посвятиться и митрополиты в России, а не дома, об этом Русские не справлялись; они чрезвычайно рады были, что патриарх греческий просит нашего митрополита о посвящении одного из его митрополитов: это значило, что патриарх формальным образом признаёт законность нашего митрополита, поставленного в самой России. Весьма довольный Иосифом, что он послужил так сказать орудием к такому важному акту, Феодосий употребил свои усердные старания, чтобы он мог собрать в России возможно обильную милостыню" (Голубинский Е.Е. История русской Церкви. т.2. ч.1. сс. 529-530).
Вроде это означает, что в 1464 году восточные патриархи признавали московского митрополита своим сослужителем, а, значит, раскола не было.
Вопрос в одном: а точно ли все это было? Если прочитать примечания Голубинского к этому тексту, нельзя не придти к выводу, что Москву посетил сын турецкоподанного Остап Бендер.
"По словам патриарха в послании, «церковь Воскресения расседеся от верху до долу и тако расседеся, яко видети солнце и звезды сквозь ея». Наводя справки в Истории Иерусалима Григория Паламы (Ἱεροσολυμιάς ἤτοι ἐπίτομος ἱστορία τῆς ἁγίας πόλεως Ἱερουσαλήμ, ἐν Ἱεροσολύμοις, 1862) мы находим, что Иоаким занимал кафедру патриаршую с 1442 года только по 1453 год, когда он сменён был другим, и что ни о каком землетрясении в Иерусалиме во время его бытности на кафедре ничего не говорится. Был ли Иосиф наречённым митрополитом пред отправлением в Россию или его нарёк сам Иоаким, из грамоты митрополита Феодосия и из послания патриарха ясно не видно. Есть грамота иерусалимского патриарха Иоакима к нашему митрополиту Геронтию от Июля месяца 1480 года; а так как другого Иоакима в данное время не известно, то этот Иоаким не один ли и тот же с нашими Иоакимом и смерть последнего в Кафе не составляет ли мифа? Что митрополит собрал в России многую милостыню, – Никоновская летопись VI, 2. Он продавал в России разрешительные грамоты, представляющие своего рода индульгенции, какие и до сих пор продаются в Иерусалиме поклонникам. По словам Никоновской летописи, VI, 2, с собранной в России милостыней он не дошёл до своей земли, т. е. вероятно – нашёл неудобным являться в Иерусалим и предпочёл остаться с деньгами в Константинополе. Живя в этом последнем, он служил нашему правительству сообщением вестей" (Там же).
Кстати, именно он и сообщил в Москву о том, что Григорий Болгарин просит патриарха о своем переходе в православие.
Как о мифе об этом эпизоде говорит и Каптерев: « … Но в это время в Иерусалиме патриарха по имени Иоаким не было, и, кроме того, совсем непонятным остается, зачем бы ему понадобилось послать своего брата для поставления в митропо¬литы в далекую и малознаемую Москву. В 1480 году опять Иоаким, патриарх Иеру¬салимский, присылает свое благословение митрополиту Геронтию. Но если уже один патриарх Иоаким действительно в 1464 го¬ду умер в Кафе, то другого Иерусалимского патриарха в это время и с этим именем, не¬сомненно, более не было» (Каптерев Н. Ф. Сношения иерусалимских патриархов с русским правительством с половины 16 до конца 17 столетия // Собрание сочинений. М., 2008, т.2, с. 7).
В современной научной литературе есть попытка возродить версию и длительном патриаршестве Иоакима – вплоть до нужного 1464 года. Но, правда, Иоаким оказывается при этом униатом:
«Папский эмиссар М. Жибле в 1457-1458 гг. встречался с Антиохийским и Александрийским патриархами, убеждая их присоединиться к Флорентийской унии. В итоге в июне 1458 г. 3 восточных патриарха собрались в палестинском сел. Рама (или Рамалла), где Иоаким под давлением 2 собратьев высказался в пользу унии. 12 ноября 1458 г., во время землетрясения в Иерусалиме, треснул купол церкви Воскресения, примыкающей к ротонде Гроба Господня. Ссылаясь на то, что повреждение церкви было проявлением божественного гнева на «неверных», кади запретил восстановление храма, а уже отремонтированные участки постановил разрушить, что и было приведено в исполнение. Судебные издержки и затраты на строительство истощили казну Иерусалимского Патриархата, вынужденного брать займы под залог церковных сосудов и поручительство состоятельных христиан. Находясь в катастрофическом финансовом положении, Иоаким был готов подписать любые соглашения с католическим Западом, лишь бы получить денежную или политическую поддержку. 20 мая 1459 г. Иоаким поставил подпись под грамотой вост. патриархов с призывом к христианским князьям Европы выступить в крестовый поход, а 1 июня отправил послание папе Пию II. По возвращении в Европу Жибле как доверенное лицо 3 патриархов подписал 21 апр. 1461 г. от их имени пакт об установлении унии с Римом. Оригиналы этих документов неизвестны, сохранился лишь латинский перевод, аутентичность которого оспаривается, впрочем без достаточных аргументов» (Панченко К. А. http://www.pravenc.ru/text/468881.html http://www.pravenc.ru/text/468917.html).
Ссылки (в связи с этим сюжетом) у К. Панченко идут только на работы арабского историка Иосифа Насраллу.
Но если обратиться к его книгам, то видно, что он как раз отрицает эти сведения и пишет, что поскольку имен этих патриархов нет в соответствующих списках (Например: Joachim (1431–1450) Theophanes II (1450–1452) Athanasios IV (1452–1460) Jacob II (1460) VACANT (1460–1468) https://christianhistoryinstitute.org/popes-and-patriarchs) и вообще ни из каких источников их имена и деяния в эти годы неизвестны, то он отказывается учитывать тексты Жибле в своих исследованиях (https://archive.org/details/HistoireDuMouvementLitterair3.2/page/n75) Причем еще в 1969 году Поль Готье обращал внимание на позицию этого исследователя: он « rejette le premier patriarcat de Pacome I. et ceux de trois titulaires de la fin du xv siècle Marc III, Joachim II et Michel IV. dont les noms seraient extraits d’une liste Vaticane jugé inauthentique» (Nasrallah J. Église Melchite et Union des Églises. Paris 1976, p.47 c/rebyz_0766-5598_1969_num_27_1_1425_t1_0344_0000_2 аналогично: «… мы помещаем эту переписку в разряд сомнительных» Nasrallah J.Histoire du mouvement littéraire dans l'Eglise melchite du Ve au XXe siècle: Vol. 3 Tome. 2, pp.79-80).
Он отрицает первое патриаршество Пахомия Первого, равно как и трех рекомых патриархов конца 15 века – Марка Третьего, Иоакима Второго и Михаила Четвертого, чьи имена могил бы быть извлечены из одного ватиканского документа, оцененного как неподлинный» (Иоаким тут имеется в виду Антиохийский, а не Иерусалимский).
Насралла отмечает, что в это время многие римские карьеристы писали в Рим триумфальные отчеты об успехах своих униональных проектов на Востоке. Так что фальшивые письма патриархов шли не только в Москву…
Интересно, что в 17 веке заведомо фальшивые грамоты восточных патриархов изготавливались в конспирологических целях и с ведома как царьградского отправителя, так и московского получателя. На письме с просьбой о какой-либо повседневной мелочи (типа просьбы о финансовой помощи какому-то монастырю) ставились фальшивая подпись и фальшивая печать. Главное (обычно военно-политическая информация) передавалось устно. А грамота была нужна для пересечения польских владений (ну и для турецкой цензуры). См. Ченцова В. Г. О греческих актах иерусалимского патриарха Феофана из собрания Российского государственного архива древних актов // Исторические традиции русско-сирийских культурных и духовных связей: миссия антиохийского патриарха Макария и дневники Павла Алеппского. М., 2006.
Не забудем также, что в этом примечательном письме от имени патриарха Иоакима предлагается приобрести индульгенции («разрешительные грамоты» - См. Кобеко Д. Разрешительные грамоты иерусалимских патриархов // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1896. № 6. с. 273).
И еще: в письме Иоакима нет ни слова о том, что он просит русского митрополита совершить хиротонию его брата. Об этом говорит лишь сам русский митрополит Феодосий, не цитируя письма к нему (РИБ т.6 стб .926).
Боюсь, что он приврал: такова могла быть устная просьба якобы «нареченного митрополита» и якобы патриаршего брата Иосифа.
Но рассказ об этом странном визите на русской почве превратился в нечто эпохальное: «В никоновской редакции сказания об учреждении патриаршества в Poccии известие о присылке упомянутой грамоты изложено так: „того ради (т.-е. вследствие завоевания Константинополя турками) единою посланием с четырми пaтpиapxи согласившеся, и по согласию прияша и русстии митрополити от палестинских патриарх власть, еже не ктому поставления ради приходити русским митрополитом в Константиньград, но своими епископы избрание митрополие творити» (Павлов А. С. Теория восточного папизма. М., 1879, с. 52).