Он рассказывал ссыльным декабристам
«про одного артиллерийского капитана, сделавшегося в царствование Павла викарным епископом. Дело состояло в том, что капитан этот, назвавшись православным священником и промыслив где-то рясу, тайно, без согласия отца-магната, только что приехавшего из Варшавы в Петербург, обвенчал на своей квартире единственную дочь его с сослуживцем своим — молодым офицером. Невеста, конечно, не подозревала тут обмана, так как наши священники за границей не носят ни бород, ни длинных волос. Отец принес жалобу императору, и храбрый капитан на другой же день отослан был к митрополиту для посвящения в монашеский сан при Александро-Невской лавре. Не видя другого исхода из этого положения, капитан, получивший хорошее воспитание сначала дома, а потом в шляхетном корпусе, начал усердно заниматься богословием и вскоре переводами своими на русский язык иностранных богословских сочинений обратил на себя особенное внимание владыки. Прошло несколько лет, и иеромонах Анатолий вскоре же по посвящении в игумены рукоположен был викарным епископом куда-то на юг России.
Спустя после этого лет 15 Ф.М., случилось быть в монастыре, где проживал викарий.
Последний спросил Ф.М-ча, не знал ли он к бытность свою в Петербурге капитана М..
Башмаков отвечал, что служил с ним в одной бригаде, но не знает, где он теперь находится и что с ним случилось по невольном рукоположении в монашество за дерзкое принятие на себя духовного сана.
- Значит, вы, полковник, не узнали бы его, встретившись с ним где-нибудь ныне?
- Я думаю, что и трудно было бы узнать после стольких лет, проведенных нами порознь.
- Ну так вот он перед вами налицо, — сказал, улыбаясь, преосвященный.
Башмаков, приняв эти слова сначала за шутку, убедился в справедливости их уже тогда, когда хозяин, пригласив его к себе в кабинет, приказал подать бутылку шампанского и рассказал всю предшествовавшую жизнь свою.
— Да, полковник, — сказал он в заключение, — в настоящее время и в настоящем экономическом и бытовом отношении я не желал бы быть даже вашим корпусным командиром: попы водят меня под руки, барыни целуют мои руки, а погреб у меня такой, какой едва ли есть и у его высокопревосходительства.»
Голодников К. М. Декабристы в Тобольской губернии. – Тюмень, 1899
http://d1825.ru/viewtopic.php?id=5703)
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →