"Наверное, да: удалённость от столицы - это серьезное препятствие для того, чтобы обеспечить качественное образование. Очень плохо в этом отношении дело обстоит с Оксфордским университетом, от которого расстояние до Лондона - целых 90 км, на 17 км больше, чем от Москвы до Сергиева Посада. Хуже ситуация только с Кембриджским - до того от столицы почти 100 км. Видимо, никогда им не стать серьезными ВУЗами. А уж могли бы за 700 то лет догадаться оптимизировать под свои нужды какое-то столичное учебное заведение".
Остроумно подмечено.
Но есть привходящие обстоятельства:
1. Уровень жизни столицы и провинции в России разнится гораздо более резко, чем в Англии.
2. Преподаватели Оксфорда и Кембриджа не нуждаются в подработках. Оксфорд и Кембридж это поистине универсумы. Там много факультетов (колледжей), и профессор может быть занят на многих курсах в разных местах. МДА - это "моногород". Скажем, преподаватель истории религии может читать по своей теме там не более трех пар в неделю. И получать соответственно. А больше в городе он нигде не нужен.
3. Для бытия Оксфорда нужно уважение к Оксфорду. Сама вот нынешняя история с переездом МДА из Посада, затеянная без консультации с самой Академией, показывает меру неуважения к ней со стороны главного спонсора и хозяина.
***
Ну, и два исторических экскурса:
Проф. Катанский по окончании СПБ Академии был распределен преподавателем в академию Московскую - и тем самым получил возможность сравнения.
"Студенты Московской академии были мало похожи на нас, петербуржцев. Они держали себя с большим сознанием своего достоинства, так как составляли единственную интеллигенцию города и не видели ничего выше себя" (Катанский А. Л. Воспоминания старого профессора. С 1847 по 1913 год. Нижний Новгород, 2010, с. 198).
***
1200 год. Париж
Папа Целестин III буллой, адресованной епископу Парижскому между 1191 и 1198 гг., даровал первую привилегию Парижскому университету. Он постановил, чтобы все клирики, живущие в этом большом городе, имели право прибегать к церковному правосудию. Он напоминает, что у духовенства есть свои судьи и к клирикам неприменимо обычное законодательство.
В 1200 г. начался второй этап в истории университетской корпорации и одновременно новая битва. На сей раз идет речь о бурной драке между студентами и парижскими горожанами, поддержанными королевским прево, так сказать, городской полицией.
Тогда в Париже учился один клирик из знатной немецкой семьи. Его слуга, придя в таверну купить вина, поссорился с трактирщиком: его поколотили и разбили ему голову. Взбешенные немецкие студенты вступились за своего соотечественника. Они захватывают заведение и избивают трактирщика до полусмерти. Среди парижских горожан начинается сильное волнение — несомненно, они не в первый раз пытались жаловаться на школяров. Прево вторгся в жилище немецких студентов, дабы задержать виновных. У полиции, как это часто случается, рука тяжелая. Пятеро университетских школяров убиты. Магистры и студенты тут же принесли жалобу французскому королю. Если убийц не накажут, они прекратят занятия и покинут Париж. Забастовка профессоров, приостановка занятий! Даже сегодня эксцесс оказался бы серьезным; во времена же Филиппа Августа дело выглядело публичным скандалом, почти оскорблением религии. Значение Парижского университета как источника пополнения рядов духовенства было таково, что прекращение занятий было равноценно внезапной приостановке всей церковной жизни Европы.
И король Франции сделал все, что от него потребовали. Парижский прево был брошен в темницу со всеми своими соучастниками.
Для людей университета было важно любой ценой заставить светскую власть признать свое положение привилегированных клириков, подсудных только своим трибуналам, и больше не иметь отношений с королевскими стражниками. В 1200 г. Филипп Август полностью удовлетворил их требования. Прево Парижа может арестовать школяра только на месте преступления; при задержании он не должен с ним грубо обращаться, разве что виновный окажет сопротивление. И он задержит его лишь затем, чтобы немедленно передать церковному правосудию.
В 1209 году разгорается аналогичный конфликт с мэром Оксфорда. Мэр города повесил двух или трёх преподавателей в качестве возмездия либо за преднамеренное, либо за непредумышленное убийство женщины учёными. Университет начал забастовку. Они требовали, чтобы их объявили клириками и чтобы только церковный суд мог разбирать их дела. Пример был недалеко от них: в Париже профессора и студенты Сорбонны получили клерикальный статус в булле папы Целестина III от 1194 года. И в случае с Оксфордом Папа был на стороне профессуры.
Забастовка в Оксфорде длилась 5 лет. За эти годы масса преподавателей и студентов мигрировала в университеты Парижа, Рэдинга и Кембриджа (с этой поры местная школа также стала университетом). Университет пребывал фактически во временном бездействии вплоть до примирения короля Иоанна с Иннокентием III в 1214 году. В этом году папству представилась возможность удовлетворить жалобы учёных посредством решения, вынесенного папским легатом Николаем, епископом Тускулийским. «Это был именно тот легатский указ, который проложил путь для открытия оксфордских школ вновь. Решение папского легата от июня 1214 года являлось равносильным первой хартии привилегий Оксфордского университета. Папское вмешательство в пользу оксфордских учёных стало решающим в последующем долгосрочном выживании университета .
Мыслим ли подобный конфликт на Руси в те же годы? Можно ли себе представить, что группа суздальских или владимирских профессоров идет на конфликт с местным князем и митрополитом, жалуется в Константинополь Патриарху и в ожидании его решения переезжает куда-нибудь на Воробьевы горы?...