В новейшее время в конфессиональной литературе получили заметное распространение формулировки «богословие (теология) чего-то» («богословие диалога», «богословие миссии», «богословие холокоста» и т. д.). В наибольшей степени это относится к инославной среде (на слуху, например, возникшая в Латинской Америке «теология освобождения»), но и некоторые православные ученые не чужды подобного рода словоупотребления1. Как правило, слово «богословие» сопрягается в таких наименованиях с какими-то значимыми явлениями религиозно-общественной жизни. В жизни Русской Церкви самым значимым явлением ХХ в., безусловно, стал подвиг ее новомучеников и исповедников. Среди них есть и те, кто оставил заметный (порой неоднозначный) след в истории русского богословия как науки, например, сщмч. Иларион (Троицкий). Однако в целом эпоха гонений не располагала к написанию богословских трудов. Вообще, едва ли правильно будет под богословием новомучеников понимать совокупность их академического,
1 См., напр.: Завершинский Г., свящ. Богословие диалога: понятие отношения // Церковь и время. 2009. № 3 (48). С. 93–103.
публицистического и эпистолярного наследия, так или иначе затрагивающего различные богословские проблемы. Необходимо обозначить основной вопрос, который перед ними стоял, — главный вызов, брошенный в тот момент Церкви, ибо, как показывает ее история, именно в поисках ответов на такие вызовы и происходило наиболее плодотворное развитие церковного богословия (и православной триадологии, и христологии, и других догматических учений). Вопрос номер один, который встал перед церковным сознанием после октября 1917 г., был экклесиологическим: в чем, собственно, в условиях жесточайших гонений, направленных на полную ликвидацию Церкви, состоит ее главная миссия? На какие компромиссы с гонителями можно идти, а что находится уже за гранью допустимого? Что вообще есть Церковь? Причем вопросы эти были не теоретическими, ответ на них для многих служителей Церкви имел характер жизненного выбора. Прежде всего, Русская Церковь устами Патр. Тихона отвергла роль инструмента политической борьбы, хотя бы и антибольшевистской. В октябре 1919 г., в момент наибольших успехов Белого движения, в своем послании к архипастырям и пастырям он призвал их уклоняться от участия в политических партиях и выступлениях. «„Повинуйтесь всякому человеческому начальству“ в делах мирских (1 Петр 2. 13), — писал святой патриарх, — не подавайте никаких поводов, оправдывающих подозрительность советской власти, подчиняйтесь и ее велениям, поскольку они не противоречат вере и благочестию, ибо Богу, по апостольскому наставлению, должно повиноваться более, чем людям (Деян 4. 19; Гал 1. 10). Посвящайте все свои силы на проповедь Слова Божия, истины Христовой, особенно в наши дни, когда неверие и безбожие дерзновенно ополчились на Церковь Христову»2. То есть Патр. Тихон не отрицал прерогатив светской власти, включая советскую, в делах мирских, но допускал подчинение ей лишь в тех случаях, когда ее веления не противоречили вере и благочестию, главным же для архипастырей и пастырей считал проповедь
2 Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943 / сост. М. Е. Губонин. М., 1994. С. 164.
Слова Божия и истины Христовой для борьбы с неверием и безбожием и призывал посвящать этому все свои силы. Богоборческая власть, однако, такой аполитично-лояльной позицией Патриарха удовлетворена не была и стала активно пытаться разложить Церковь изнутри с помощью так называемых обновленцев — своего рода «церковных большевиков». В такой ситуации духовенство оказалось перед еще большим соблазном: можно было, формально не отрекаясь от Христа, фактически пойти на службу воинствующим атеистам, прикрываясь лозунгом «борьбы с церковной контрреволюцией», спасти себя от репрессий власти, враждебной Церкви, и даже решить с помощью этой власти некоторые свои материальные проблемы. Причем называлось это «оживлением» или даже «спасением» Церкви. Наиболее выразительный ответ таким «спасителям» дал сщмч. митр. Петроградский Вениамин (Казанский), приговоренный в июле 1922 г. к смертной казни якобы за сопротивление государственной кампании изъятия церковных ценностей, а фактически за противодействие обновленцам. Он писал одному из петроградских благочинных за несколько дней до своего расстрела: «За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше иметь ее нам, пастырям. Забыть свою самонадеянность, ум, ученость и т. п. и дать место благодати Божией. Странны рассуждения некоторых, может быть и выдающихся пастырей (разумею Платонова): надо хранить живые силы, т. е. их, и ради этого поступаться всем. Тогда Христос на что? Не Платоновы, Чепурины, Вениамины и т. п. спасают Церковь, а Христос. Та точка, на которую пытаются они встать, погибель для Церкви. Это шкурничество. Надо себя не жалеть ради Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя»3. Церковь спасает Сам Христос, а призвание ее служителей — хранить Ему верность. Эту несложную мысль можно назвать квинтэссенцией богословия новомучеников. Последствия отрицания этого исповедания весьма красноречиво иллюстрируются судьбой упомянутого митр. Вениамином прот. Николая Платонова, который стал одним из самых видных обновленцев, дослужившись
3 Цит. по: Зегжда С. А. Александро-Невское братство. [Б. м.], 2009. С. 21.
до титула «митрополита Ленинградского», что, однако, не спасло его от ареста в 1938 г., после чего он объявил о своем полном разрыве с Церковью и устроился в музей атеизма4. Слово «шкурничество», которым сщмч. Вениамин характеризовал позицию таких деятелей, к ним подходило в полной мере, хотя и не все обновленцы кончили таким откровенным предательством, как Платонов. Как представляется, наиболее глубоко и без резких выражений разницу мировоззрения обновленцев и подобных им приспособленцев к богоборческой власти, с одной стороны, и церковных ревнителей, пополнявших число новомучеников, с другой, показал личный секретарь Патриарха Тихона прмч. архим. Неофит (Осипов), который писал в 1927 г. сщмч. архиеп. Серафиму (Самойловичу): «Я думаю, если бы церковные деятели имели в виду идеальные взгляды, диктуемые нашей совестью, они бы скоро пришли к согласию. Но они различают идеальные взгляды и практический образ действий. [...] И если наш образ действий не будет освящен верой и голосом совести, то придется оправдывать образ действий пользой его. Отсюда и разнообразие образов действия, ибо польза понимается не одинаково. Мне кажется, освящающие образ действия верой признают единственную пользу и единственную обязательную силу сообразования с торжеством православного учения. Можно полагать пользу в другом и сообразоваться с интересами церковных деятелей и интересами внешнего положения Церкви. [...] Если нужно сообразовать образ действий с чистотой Православия, то поступающие так не заслуживают осуждения, когда этот образ действий привел их к узам и ссылкам. В этом их слава даже. Если нужно сообразоваться с успехами внешнего положения Церкви, то заслуживают осуждения те, кто не успел в этом и себя подверг скорби. К такому обвинению пришли обновленцы против патриарха в 22 году»5.
4 См.: Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996. С. 630–631.
5 «В душе — истина и в душе — единение с ревнителями»: Письма преподобномученика архимандрита Неофита (Осипова) священномученику архиепископу Серафиму (Самойловичу) 1927–1928 гг. / публ., вступ. ст. и примеч. О. И. Хайловой // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. 2015. Вып. 6 (67). С. 136–137.
Обновленцы были «практиками», в отличие от «идеалистовтихоновцев». Трудно оспорить то, что, с точки зрения внешнего положения Церкви, действия Патриарха Тихона были неполезными. Десятки лучших архипастырей, тысячи пастырей, последовавших за ним, были лишены свободы, многие пострадали до смерти. Патриаршая Церковь на уровне выше местных приходских общин существовала в СССР, по сути дела, нелегально, в то время как у легализованных обновленцев достаточно свободно функционировали и высшее, и епархиальные управления, проводились разного рода «соборы», действовали «духовные школы», выходили многочисленные печатные издания. Среди представителей Патриаршей Церкви были те, кто сильно скорбел от того, что она была лишена всех этих возможностей, и ратовал за дальнейшие уступки власти ради легализации, которая, как надеялись, даст православным хотя бы равные с обновленцами права. Однако чтобы добиться этой легализации, «тихоновцам» необходимо было занять в отношении богоборческой власти ту же позицию, что и обновленцы, то есть стать, как тогда говорили, «красными», а Патриарх Тихон, несмотря на пережитый арест, годичное заключение и едва не вынесенный ему смертный приговор, во всеуслышание отрекался от навязываемой ему и всей Русской Церкви «красноты». «Российская Православная Церковь, — писал он в июле 1923 г., — аполитична и не желает отныне быть ни „белой“, ни „красной“ Церковью. Она должна быть и будет Единою, Соборною, Апостольскою Церковью, и всякие попытки, с чьей бы стороны они ни исходили, ввергнуть Церковь в политическую борьбу должны быть отвергнуты и осуждены»6. Преемник Патр. Тихона, Патриарший Местоблюститель митр. Крутицкий Петр (Полянский), также отверг политические условия легализации и был арестован, проуправляв Церковью лишь восемь месяцев — с апреля по декабрь 1925 г. Перед своим арестом митр. Петр подготовил обращение к пастве (его черновик был изъят у Местоблюстителя во время обыска), в котором писал: «Все мы хорошо знаем, что переживаемые события не могут не внушать
6 Акты Святейшего Тихона... С. 287.
опасений за будущее нашей Пр[авославной] Церкви. Пагубный раскол, возглавляемый епископами и пресвитерами, которые бессовестно клевещут на своих собратьев и благочестивых мирян, содействуют закрытию монастырей и церквей, — все это, м[ожет] б[ыть], не так еще опасно для Ц[еркви] Б[ожией], которая всегда крепла и обновлялась страданиями исповедников. Но гораздо опаснее дух лести, работающий над разрушением Ц[еркви] под видом заботы об ее внешнем благосостоянии. Таково именно обновленческое движение»7. То есть, по убеждению сщмч. Петра, открытый раскол и предательство были менее опасными для Церкви, чем обновленческий дух лести, прикрывавшийся заботой о ее внешнем благосостоянии. При этом между его словами о том, что «переживаемые события не могут не внушать опасений за будущее нашей Пр[авославной] Церкви», и словами сщмч. Вениамина: «За судьбу Церкви Божией я не боюсь», — нет противоречия. Митр. Вениамин исходил из отвержения обновленческой идеи «спасения» Церкви (то есть самих себя), митр. Петр выражал опасение, что эта льстивая идея все-таки может в церковных кругах возобладать. Сам сщмч. Петр, как его великий петроградский единомышленник, был до конца, до полного самоотвержения, верен своему христианскому упованию. Проведя долгие годы в заключении в совершенно нечеловеческих условиях, он писал в тюремной одиночной камере: «Держусь непоколебимого христианского настроения и идеалов и потому не могу в свое служение Церкви вложить какое-либо раздвоение или пожертвовать им в пользу личного благополучия. Я считал бы себя бесчестным не только перед верующими, но и перед самим собою, если бы личные интересы предпочел своему долгу и любви к Церкви. — Веруй и умей нести свой крест. Отдаюсь на волю провидения, памятуя, что всякое незаслуженное страдание является залогом спасения. [...] Единственное, что для меня, вероятно, осталось — это страдать до конца с полной верой в то, что жизнь не может быть уничтожена тем превращением, которое мы называем смертью»8.
7 Кифа — Патриарший Местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий (1862–1937) / отв. ред. прот. В. Воробьев. М., 2012. С. 788. 8 Там же. С. 817–818.
Особо высокий авторитет в 1920-е гг. имели иерархи-исповедники, заключенные в Соловецком лагере. Единовременно там могло находиться более двадцати православных архиереев. Летом 1926 г. они, возглавляемые сщмчч. архиепп. Евгением (Зерновым) и Иларионом (Троицким), при активном участии заточенного с ними профессора-патролога мученика Иоанна Попова составили обращение к правительству СССР, в котором изложили принципы, определяющие отношение Церкви к государству. Признавая непримиримость религиозного учения Церкви с материализмом и, соответственно, невозможность ее внутреннего сближения с коммунистическим государством, соловецкие епископы обещали власти совершенное устранение Церкви от вмешательства в политическую жизнь при одновременном отказе ее от надзора за политической благонадежностью своих членов. В случае отклонения их ходатайства, заканчивали свое исповедание узники Соловков, Церковь «готова на материальные лишения, которым подвергается, встретит это спокойно, памятуя, что не в целости внешней организации заключается ее сила, а в единении веры и любви преданных ей чад ее, наипаче же возлагая свое упование на непреоборимую мощь ее Божественного Основателя и на Его обетование о неодолимости Его создания»9. Главное в этом исповедании — утверждение приоритета для Церкви единения веры над целостью внешней организации. Однако вопреки такой консолидированной позиции церковных исповедников, в 1927 г. заместитель Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергий (Страгородский) пошел на легализацию посредством целого ряда соблазнительных заявлений и действий, самым резонансным из которых стала так называемая июльская декларация, призванная показать политическую солидарность «с нашим правительством»10. Это вызвало множество критических отзывов со стороны церковных ревнителей. Так, архиеп. Угличский Серафим (Самойлович), тоже побывавший недолгое время заместителем Местоблюстителя, писал митр. Сергию в феврале 1928 г.: «Раньше мы страдали и терпели молча, зная, что мы страдаем за Истину и что
9 К правительству СССР. (Обращение православных епископов из Соловецких островов) // Вестник РСХД. 1927. № 7. С. 26.
10 Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1927. 19 авг.
с нами несокрушимая никакими страданиями сила Божия, которая нас укрепляла и воодушевляла надеждою, что в срок, ведомый единому Богу, Истина Православия победит, ибо ей неложно обещана и, когда нужно, будет подана всесильная помощь Божия. Своей декларацией и основанной на ней церковной политикой Вы силитесь ввести нас в такую область, в которой мы уже лишаемся этой надежды, ибо отводите нас от служения Истине, а лжи Бог не помогает»11. Сщмч. еп. Дамаскин (Цедрик) в письме архиеп. Серафиму характеризовал политику митр. Сергия (так называемое сергианство) как «сознательное попрание идеала Св[ятой] Ц[ерк]ви ради сохранения внешнего декорума и личного благополучия, которое необходимо является в результате т[а]к наз[ываемой] легализации»12. О том, что для Церкви важнее стоять в Истине и следовать голосу христианской совести, чем блюсти организационно-дисциплинарное единение в надежде на внешнее благополучие, писал в 1929 г. и первый, согласно завещанию Патриарха Тихона, кандидат в Местоблюстители патриаршего престола сщмч. митр. Казанский Кирилл (Смирнов): «Церковная дисциплина способна сохранять свою действенность лишь до тех пор, пока является действительным отражением иерархической совести Соборной Церкви; заменить же собою эту совесть дисциплина никогда не может. Лишь только она предъявит свои требования не в силу указания этой совести, а по побуждениям, чуждым Церкви, неискренним, как индивидуальная иерархическая совесть непременно станет на стороне соборно-иерархического принципа бытия Церкви, который вовсе не одно и то же с внешним единением во что бы то ни стало. Тогда расшатанность церковной дисциплины становится неизбежной, как следствие греха. Выход же из греха может быть только один — покаяние и достойные его плоды»13. Особенно жестко и едва ли во всем справедливо действия митр. Сергия критиковал сщисп. еп. Виктор (Островидов). «„Воззвание“, — писал он об июльской декларации заместителя 1927 г., —
11 Акты Святейшего Тихона... С. 571.
12 Косик О. В. Истинный воин Христов: Книга о священномученике епископе Дамаскине (Цедрике). М., 2009. С. 317–319.
13 Акты Святейшего Тихона... С. 636.
есть удаление от истины Спасения. Оно смотрит на спасение как на естественное нравственное совершенствование человека (языческое философское учение о спасении), а для осуществления его, безусловно, необходима внешняя организация. [...] Мы веруем, что спасение во Христе Иисусе Благодатию Божией; эта благодать Божия присуща только Православной Церкви и преподается нам через Св. Таинства, и что сама Церковь есть дом вечного благодатного спасения от сей жизни-погибели, а не внешняя какая-либо организация политическая»14. В политике митр. Сергия еп. Виктору (и не только ему) виделось повторение обновленческого пути — стремления «спасти» Церковь ценою выхолащивания ее нравственного и даже догматического учения. Вероятно, самое обширное эпистолярное наследие из прославленных новомучеников оставил М. А. Новоселов. Вопрос о призвании Церкви в условиях гонений в его размышлениях был центральным. В своих «Письмах к друзьям», опираясь на творения святых отцов древнего и нового времени, на труды русских богословов и церковных публицистов XIX — начала XX в. (в частности, славянофилов), реагируя на распространение обновленчества и подобных ему негативных явлений, мч. Михаил пришел к выводу, что «следует различать Церковь-Организм от церкви-организации: не всякий, входящий в последнюю, причастен первой»15. «Только к Церкви-Организму, — развивал свою мысль мученик Михаил, — применимы такие именования Церкви, какие мы встречаем в Слове Божием, например: „славная, святая, беспорочная“ (Еф 1. 4), „не имеющая пятна или порока“ (5. 27), „Жена Агнца“ (Откр 19. 7; 21. 9), „Тело Христово“ (Еф 1. 23; Кол 1. 24 и др.), „столп и утверждение истины“ (1 Тим 3. 15) и многие другие. К церкви-организации эти понятия неприложимы (или приложимы с большими ограничениями) и законно приводят людей в недоумение и отвергаются ими. Церковь-Организм одна и та же во все века, ибо она вечна по существу, а церковь-организация зависит от исторических
14 Ответы епископа Виктора (Островидова) на пятнадцать вопросов ОГПУ / публ. и вступ. ст. свящ. А. Мазырина // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. 2006. Вып. 3 (20). С. 142–143.
15 Новоселов М. А. Письма к друзьям. М., 1994. С. 12.
условий своего существования. Церковь-Организм — чистая „невеста“ Христова, „украшенная для мужа своего“ (Откр 21. 2), а церковьорганизация имеет все недостатки человеческого общества и носит всегда отпечаток немощей человеческих. В Церковь-Организм не входит ничто нечистое, а в церкви-организации пшеница и плевелы растут рядом — и должны расти, по слову Господню, до скончания века сего. Церковь-организация нередко преследует святых Божиих, а Церковь-Организм воспринимает их в свою сердцевину»16. При этом мч. Михаил был далек от толстовского отвержения институциональной Церкви вообще. «Хотя в земной жизни христианского человечества церковь-организация и Церковь-Организм и являются нередко противоположными друг другу и как будто себя взаимно исключающими, однако в действительности они неотделимы друг от друга: о них можно сказать, что они неслиянны и нераздельны. [...] Достойнейшие члены Тела Христова, являющиеся стержнем Церкви, ядром Организма, все вышли из церковной организации, которой неуклонно держались всю свою жизнь и отщепление от которой считали величайшим грехом, несчастием и гибелью»17. Стоит отметить, что под занавес своей деятельности, пережив в числе немногих представителей духовенства террор конца 1930-х гг. и убедившись в своем бессилии спасти Церковь (как организацию), митр. Сергий, ставший уже патриархом, в форме полемики с католическим учением изложил во многом такой же взгляд на значение внешнего строя для Церкви, что и его прежние оппоненты: «Много значит для Церкви и ее внешний канонический строй, усердие и мудрость ее земных правителей. Недаром же „Дух Святый поставил их пасти Церковь“ (Деян 20. 28). Однако все это лишь до тех пор, пока с ними Сказавший: „Аз есмь с вами“. С удалением Его остается лишь форма Церкви, пустая, безблагодатная и неспасительная, чему церковная история представляет немало примеров. [...] Целые народы, когда-то блиставшие православием, славные мученичеством и подвижничеством, а теперь отпавшие от Церкви, остаются печальными
16 Новоселов М. А. Письма к друзьям. С. 252–253.
17 Там же. С. 254.
памятниками человеческого несовершенства системы при всей ее мудрости. Как учреждение Божественное и с задачами вышемирными, Церковь не может существовать лишь человеческими средствами и человеческой мудростью»18. Таким образом, можно увидеть явный консенсус ведущих представителей Собора новомучеников и исповедников Российских в вопросе, что является главным для Церкви в условиях ожесточенных гонений на нее со стороны богоборческой власти. Не борьба за «спасение» Церкви как организации, к которой она вовсе не сводится, и не забота о ее внешнем благополучии (тем более о благополучии собственном) должны быть определяющими для ее служителей, а хранение веры и служение Истине в уповании «на непреоборимую мощь ее Божественного Основателя и на Его обетование о неодолимости Его создания». Эта мысль нашла выражение и в службе новомученикам и исповедникам: «Не человецы спасают Церковь, и ничтоже пользует согласие со враги Ея, но Церковь спасает человеки силою Христовою, якоже подвиг ваш показа»19. Подвиг новомучеников и исповедников Российских показал, что при условии хранения верности Христу Церковь несокрушима никакими внешними силами и способна выполнять свою спасительную миссию при любых обстоятельствах. Это богословие, подтвержденное живым опытом Церкви.
18 Сергий (Страгородский), патр. Есть ли у Христа наместник в Церкви? // Патриарх Сергий и его духовное наследство. М., 1947. С. 66–67, 69–70.
19 Служба святым новомучеником и исповедником Российским. Джорданвилль, [б. г.]. Стихира на «Господи, воззвах».
https://www.academia.edu/21646905/%D0%A6%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%8C._%D0%91%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D0%B5._%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D1%8B_IV_%D0%9C%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D1%83%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%BD%D0%B0%D1%83%D1%87%D0%BD%D0%BE-%D0%B1%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%84%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%B8_%D0%95%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3_5_6_%D1%84%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8F_2016_%D0%B3._._%D0%95%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3_2016._400_%D1%81?auto=download