Православные активисты при этом ссылаются на одно из апостольских правил третьего века.
Более образованные люди говорят, что это правило нельзя прилагать к инославным христианам по той причине, что ереси 3 века это было нечто весьма чудовищное - гностицизм. По сути - другая религия. Даже если имена были похожи на те, что приняты у христиан, но с каждым из них связывался свой вполне оккультный миф.
Так когда же появился это барьер между сами христианами?
Об этом - рассказ церковного историка середены 4 века Филосторгия. Он сам арианин. Его книга сохранилась в цитатах (в данном случае - в выписках (мемуарах) будущего патриарха Фотия из 9 века). Для понимания текста напомню,что "единосущие" - это специфическое слово православных никейцев, а поминаемый Аэций - лидер ариан. Также важно понимать, что Арий имел опору в традиции александрийской церкви (не случайно 13 из 16 священников Александрии пошли за ним даже пртив воли местного епископа).
«Филосторгий говорит, что ариане, хотя их вероучение и отрицало единосущие с его исповедниками, и собрания, и песнопения, и молебны, и все прочее они совершали совместно, исключая лишь таинство жертвы (μυστικής- φυσίας-). Затем, однако, пришел Аэций и положил начало раздору между ними. Он убедил собрание, в котором каждый из них свободно высказывал свое мнение, что должно разорвать все узы дружбы и общих обычаев, связывающие их с исповедниками единосущия. Так вот и возникли враждебные друг другу партии» (книга 3).
И сам Аэций, будучи диаконом, отказался принять рукоположение во епископа от арианина еп. Секунда Птолемаидского вследствие общения того с никейцами ("когда Секунд и Серра прочили Аэция в епископы, тот отказался, обвинив их в нарушении чистоты и святости совершаемых богослужений, ибо к ним допускались омоусиане).
Это 350-е годы, то есть четверть века спустя после 1 Вселенского собора.
Напомню, тогда и Василий Великий не брезговал принимать свои хиротонии от ариан. За что его, конечно, осуждали строго православные. В общем, общение долго и настойчиво рвали с обеих сторон. Сам Арий, кажется, совсем не собирался покидать ряды общей церкви.