– Вы говорили, что даже совершившего случайное убийство нельзя возводить в сан священника. А у Сергия Романова – целый букет: жестокое убийство (забил человека камнями и монтировкой), грабеж, разбой, убийство в ДТП… И тем не менее 20 лет – он не только схиигумен, но и успешный в церковной среде человек. Как такое могло случиться?
– Это вопрос надо задавать митрополиту Викентию, сейчас он Ташкентский, а раньше был Екатеринбургский.
Церковные правила и впрямь запрещают возводить убийц в сан священника. Это очень жесткий запрет: даже если священник не по своей вине попал в дорожную аварию, и задавил человека насмерть, он уже не имеет права быть священником. А уж тем более сознательный убийца, отсидевший срок…
Митрополит Викентий – один из лучших епископов в нашей церкви, хороший человек, хороший монах… Беда в том, что именно на этом он и провалился. Может быть, слишком ценя свое монашество, он решил, что у него есть какой-то особый дар поступить поверх канонов. Слишком доверился своему сердцу.
Для монахов это ведь любимая фишка – покаяние. «Вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудли». Если этот Романов изобразил перед ним искреннее покаяние, Викентию, возможно, показалось, что он присутствует при какой-то почти библейской сцене и просто должен сорваться с места, обнять блудного сына и дать ему лучшее место на пиру.
Да, и убийца может быть монахом - чтобы сидеть в келье и горько плакзать всю оставшуюся жизнь, обвиняя лишь самого себя. Вот только в священники он идти не имеет права.
– Почему церковь так поздно разобралась с этим? Только после того, как Сергий захватил обитель? И, кстати, он стал ставить условия: приду на суд, если Патриарх сложит полномочия, а свидетелями вызовут такого-то и такого-то… Это – нормальное поведение для церковного человека?
– Дело в том, что сам по себе церковный суд у нас ненормален. Его не было в течение всего советского периода. Сейчас делаются попытки его возродить, но очень мало реальной судебной практики. Нет протоколов его работы. Нет уголовно-процессуального кодекса.
Я сам вроде бы сейчас нахожусь под церковным судом. Но обратите внимание, указ Патриарха об этом был 30 апреля, мы с вами беседуем уже в июле, но я до сих пор не получил никаких извещений о том, что именно мне ставится в вину.
По гражданскому праву обвинение должно быть предоставлено не позже, чем в течение 40 дней. А в моем случае этот срок давно уже истек. А ведь, по идее, я должен ознакомиться с материалами дела до суда... Не говоря уже о том, что и сам по себе церковный суд – это фикция, потому что на самом деле он просто оформляет волю епископа или Патриарха. Своей воли у судей нет, кстати, как и спецаильного юридического или церковно-правового образования. Ну, нет у нас такой профессии – специалист по церковному праву.
Если древнее церковное право, нормы которого были приняты 1000 лет назад, делать действующим, то необходимо как минимум его пересмотреть и систематизировать. Уточнить, как вообще оно может действовать в условиях свободы совести и светскогого сударства. Какие каноны устарели, а какие актуальны? Какие процедуры суда? Какие в церкви есть негосударственные средства, для того, чтобы решение суда выполнялось?
Меня Патриарх наказывал дважды – то он кипятком обливал, то в холодильник засовывал. То он меня понуждает к службе, то запрещает в ней. Пару лет назад он наложил на меня епитимью – повелел в Новоспасском монастыре служить 40 литургий подряд. А в этот раз, напротив, запретил служить. Само по себе это показывает серьезные лакуны в праве не только в РПЦ, но и в целом в православном мире. Ведь каноны знают лишь одну меру наказания – лишение сана.
– Собственно, именно такое решение и вынес епархиальный Екатеринбургский суд Романову. У вас все-таки совсем другой случай. Ведь, по сути, Романов создал в РПЦ секту, и все ему долго сходило с рук.
– Суд не выносил такого решения и не имел на это право. Церковный суд может лишь рапортовать епископу: мол, мы нашли нарушения таких-то каконов и предлагает то-то и то-то. Решение за епископом.
Романов с самого начала создавал секту. И очень печально, что, пока он не затронул кремлевские власти, пока не начал призывать к вооруженному восстанию, на это не обращали внимания.
А что касается канонов… Знаете, на Романова никакие каноны и законы по определению не распространяются. Он – вне закона, как человек, принявший великую схиму. Потому что закон защищает права и интересы людей и граждан, а схимник – это тот, кто говорит: у меня на земле больше нет ни интересов, ни прав, вычеркните меня из списков граждан земного государства, я уже на небе. Это радикальный обнуленец. У схимника может быть лишь одна просьба к людям: «похороните меня за плинутусом».
Поэтому тем более странно, что этот Сергий начинает вдруг спасать Русь и бодаться с епархией.
– Может ли схимник быть пастырем?
– По идее, нет. Схимник – это тот, кто заперся в своей келье и молится там за весь мир. Никто не должен отвлекать его от молитвы, даже так называемые духовные чада.
– На днях депутат Госдумы Евгений Марченко предложил проверять возводимых в сан священников на судимость и на психические отклонения. И получил отповедь от РПЦ. Так, может, все же стоит, раз церковь сама не справляется?
– Я против. Очень важно понять: государству не должно быть никакого дела до того, кого на какие посты назначают в церкви. Для государства церковь должна быть не более, чем кружок филателистов. Если филателисты решили кого-то поставить председателем правления, это их дело. Пока не доходит до нарушения закона, общего для всех. Вот тогда государство и должно включаться – если нарушаются, скажем, права людей. Но не ранее…
– Но ведь были и такие жалобы – о том, что в захваченном Сергием монастыре жестоко наказывают детей. Ксения Собчак как раз и ехала снимать документальный фильм об этом, когда на ее съемочную группу напали. Сейчас есть новости, что церковь проверяет эти жалобы, чтобы потом либо передать правоохранителям, либо нет...
– Это безусловно должны выяснять государственные органы. В течение столетий папы и патриархи настаивали на своей неподсудности и экстерриториальности. Мол, священника может судить только папа, но не герцог или король. Но недавно из Ватикана изошла указивка о том, что, если поступает жалоба на сексуальные домогательства со стороны клирика, епископ не имеет права ее рассматривать, он ее автоматом обязан передать в полицию. Это правило принято после десятилетий педофильских скандалов, когда епископы все жалобы прятали под ковриком.
– А в РПЦ этого правила нет?
– Нет. Поэтому я, пользуясь случаем, говорю: если такие случаи и жалобы были (если идет речь о побоях ребенка), их надо немедленно передавать в ювенальную юстицию. Если же речь идет о сексуальном насилии – в полицию.
Елена Скворцова.
https://sobesednik.ru/obshchestvo/20200703-andrej-kuraev-pechalno-chto-ro
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →