Шахтёры, да что вы знаете о трудной мужской работе!

3 июля 1939 года. Заседание Военного трибунала Киевского военного округа. Последнее слово бывшего коменданта Житомирского УНКВД подсудимого Григория Тимошенко.

«...Я с 1934 г. ничего не сделал плохого. За время работы в НКВД, с 1934 г., ничего плохого за мной не было замечено.

С 1937 г. у нас создалась такая ситуация. Если бы кто-либо из начальства сказал, что это - преступление, я этого не сделал бы.

Я выполнял работу добросовестно и за это я был награждён орденом.

Все ночи я провёл в маленькой темной комнате, я стрелял врагов правой и левой рукой. Я боялся дома спать, чтобы не проговориться во сне перед женой. По 2 часа я спал здесь, а потом продолжал опять ту же работу.

Если я виноват, накажите меня, но дайте мне возможность восстановить своё здоровье, которое я утратил в борьбе с врагами, и я буду защищать советские границы.

Я хочу ещё жить, работать и дать советской власти пользу...»

ОГА СБУ ф. 5, oп. 1, д. 67841, т. 5,

https://vk.com/histvoendok?w=wall-18181383_380195


На фото акт о расстреле по решению Киевской «тройки», исполнителем которого был Тимошенко:







***
Восемь страниц протокола допроса Неймана Бориса Наумовича, бывшего начальника Христиновского Райотдела НКВД, который в 1937-38 годах был прикомандирован в состав Уманской оперативно-следственной группы.

Чётко и спокойно гражданин Нейман доложил следствию о том, что он и его коллеги-чекисты творили в Умани.

«... Вопрос: Установлено, что при проведении приговоров в исполнение, оперсостав, принимавший в этом участие, занимался мародерством, хищением ценностей /денег/ и имущества арестованных /одежды/. Расскажите, что вам известно и кто персонально в этом виноват.

Ответ: По вопросу приведения в исполнение приговоров над приговоренными к расстрелу мне известно следующее:

В Уманской оперследгруппе в 1937 г. приводились в исполнение приговора над осужденными к расстрелу. Порядок привоза осужденных из тюрьмы в Уманское РО НКВД для исполнения приговоров был следующий:

Нач. Уманского РО, он же нач. Межрайследгруппы Борисов, с получением списков из КОУ НКВД осужденных к расстрелу, частично каждый вечер, иногда через несколько вечеров, давал от себя списки нач. тюрьмы г. Умани Абрамовичу, примерно на 40–50 ч. осужденных к расстрелу, для доставки таковых в РО, обыкновенно к 10 часам вечера.

Осужденные к расстрелу привозились в одну из комнат двора РО. Борисов примерно к 11–12 ч. ночи лично сверял по списку, присланному из КОУ НКВД, сверяя тщательно их фамилии, имя, отчество и другие установочные данные.

После окончательной проверки осужденных к расстрелу им объявлялось, что они идут на этап, а сейчас пройдут пропускник, баню. Таким образом, оперативные сотрудники каждый раз водили по одному в подвальное помещение, где приводились в исполнение приговора.

Приведенный осужденный к расстрелу в подвальное помещение никаким репрессиям не подвергался, а нач. тюрьмы Абрамович предлагал каждому в отдельности сдавать имевшиеся при них деньги, которые ложил к себе в карман плаща, после указанного осужденному предлагали раздеваться до белья, а затем он выводился во вторую комнату подвального помещения, где над ним приводился приговор в исполнение.

Принимая периодически участие в приведении приговоров в исполнение, я понимал, что отбираемые денежные суммы Абрамовичем у осужденных к расстрелу, впоследствии сдаются в фонд государства, а одежда придается земле, как и труп.

Однако, это было далеко не так, в этом я начал убеждаться вот с чего:

1.- В конце сентября или начале ноября 1937 г. будучи на докладе в кабинете Борисова, он при мне вызвал коменданта РО НКВД Карпова /убит в 1938/ и вахтера Кравченко, коих начал ругать за то, что они продают одежду, снимаемую с осужденных после расстрела, на базаре, предупредив их, что если он еще раз об этом узнает, то освободит их от приведения в исполнение приговоров.

2.- 4 или 5 ноября 1937 г. был расстрелян бывш. Нач.Монастырищенского РО НКВД Сабсай, у которого снято пальто реглан зеленое, фасона УГБ, 6 или 7 ноября я видел это пальто на Абрамовиче, причем пояс был такой же ткани, но иного цвета, поскольку у Сабсая, как арестованного, пояса при пальто не было.

3.- В декабре 1937 г. по окончании приведения в исполнение приговоров в здании РО НКВД был потушен свет, Борисов мне приказал взять машину и поехать на электростанцию узнать в чем дело.
Обращаясь к шоферу РО НКВД Зудину поехать со мной по приказанию Борисова на электростанцию, последний мне предложил несколько подождать, поскольку пропадут его запасы, сказал ему вторично зарядить машину и немедленно поехать- он опять, пропадут запасы, когда я спросил у Зудина, что это значит, он мне пояснил, что запасы- это деньги его пропадут, которые сейчас раздает Абрамович, отобранные у осужденных к расстрелу.

4.- В декабре же в группе расстрелянных был расстрелян мой подследственный, учитель кажется из Уманского района, у которого была верхняя или нижняя челюсть золотых зубов, Абрамович по окончании приведения приговора в исполнение вышел в помещение, где лежали расстрелянные, отыскал расстрелянного с золотыми зубами, поднял ему голову и наганом начал выбивать ему зубы и затем нагнув голову расстрелянного зубы высыпал в руку, где держал носовой платок...»

ОГА СБУ. Ф. 5. Д. 38195. Т. 3. Л. 96-103
https://vk.com/histvoendok?w=wall-18181383_379737